Когда пильщики свою работу заканчивают, к делу приступают дровоколы. Колют дрова на массивной подставке, обычно колоде, отпиленной от самого толстого бревна. Со временем верхний торец колоды от долгой работы покрывается многочисленными насечками от ударов чураков, колуна и топора. Однако правильно выбранная колода не раскалывается, а стойко противостоит этим невероятно большим нагрузкам. Обычно народные загадки не только образно, но и очень точно передают сущность вещей, окружавших крестьянина в быту. Вот, 
например, загадка о колоде, на которой раскалывают дрова: «Стоит баран: не столько шерсти на нем, сколько ран». Почему авторы этой загадки сравнивают колоду именно с бараном? Дело в том, что для колоды всегда старались выбрать кряжистый сучковатый участок древесного ствола, который невозможно расколоть случайными, даже очень сильными ударами. Пронизывающие колоду сучки, словно мощные болты, прочно стягивают все ее части. Сучки же, выходящие наружу, часто остаются нетронутыми: с ними удобно при необходимости переносить колоду с места на место. Достаточно иметь совсем немного воображения, чтобы увидеть, что колода с торчащими сучками действительно напоминает какое-то очень знакомое домашнее животное. А упорство, с которым колода противостоит ударам, невольно ассоциируется со знаменитым упрямством барана. Поставленные на колоду тонкие чураки раскалывают топором, а толстые – с помощью колуна и металлических или деревянных клиньев. Однако для опытных дровоколов достаточно одного топора. Колка дров – не только довольно тяжелая физическая работа, но и в чем-то увлекательное и даже азартное занятие. Может быть, по этой причине оно привлекало к себе даже царственных особ. Не секрет, что император Николай Второй очень любил колоть дрова. Находясь в Екатеринбурге под стражей в ипатьевском особняке, он очень сожалел о том, что там ему было запрещено заниматься любимым делом, то есть – колоть дрова. Если Петра
Первого называли державным плотником, то Николай Второй вполне заслуживает звание державного дровокола. Чтобы успешно колоть дрова, прежде всего необходимо иметь сноровку. Сноровистый человек, даже если он и не отличается большой физической силой, колет дрова так легко, словно щелкает орехи. Человек, не поднаторевший в колке дров, действует, как говорят, методом проб и ошибок. Ударив по чураку топором или колуном как пришлось, он редко попадает с первого раза в ту самую «ловкую точечку».
На пути топора чаще всего оказывается свиль или сучок. Нередко случается, что сучок, оказавшийся поперек лезвия топора, бывает настолько прочным, что расколоть чурак в задуманном направлении все же не удается. Тогда топор с трудом вынимают, чурак переворачивают и наносят удар уже с другого торца. Постепенно приходит понимание того, что если в полене есть сучок, то лезвие топора нужно ставить вдоль него, а не поперек, и на том торце, от которого этот сучок находится дальше. При выполнении этого условия полено легко раскалывается, а сучок вскрывается или же остается в стороне от плоскости раскола. Когда чурак расколот пополам, из него образуются две плахи. Каждую из них также раскалывают и получают так называемые четверики, то есть поленья, составляющие одну четвертую части чурака. Если чурак попался толстый, то каждый четверик в свою очередь раскалывают пополам и получают поленья восьмерики. Однако, когда дело имеют с очень толстыми кряжами, каждый восьмерик может быть расколот пополам еще раз, только не вдоль сердцевинных лучей, а поперек. При таком раскалывании одно полено получится трехгранным, а другое – четырехгранным. Иногда плахи раскалывают не на две и четыре части, а на три. В этих случаях из под топора выходят поленья шестерики. Горение дров в печи во многом зависит от их длины, толщины и даже формы. Быстро и легко горят тонкие и короткие поленья, толстые и длинные – более медленно, а слишком толстые сгорают не полностью и из них часто образуются головешки.
Практикой установлено, что наиболее оптимальная толщина поленьев, применяемых для топки русской печи, равна примерно 8-10 см. Такие дрова (если, конечно, они сухие) горят достаточно долго ровным жарким пламенем и сгорают дотла.
Сколько бы времени не отняла колка дров, но все равно придет тот час, когда будет расколот последний чурак. После окончания работы обычно высокая гора поленьев громоздится посреди двора, источая терпкий запах свежей древесины. Это признак того, что дрова начали интенсивно подсыхать. Пока на дворе стоит солнечная и сухая погода, дрова держат в горке под открытым небом. Если же зарядят метели или дожди, горку немедленно перемещают под навес, чтобы они там еще немного подсохли. Но если нет такой возможности, дрова укладывают сразу же в поленницу, в которой они будут постепенно продолжать высыхать. О том, как важно умело хранить дрова и лесоматериалы, подчеркивалось еще в «Домострое» – книге, ставшей добрым советчиком для тех, кто вел хозяйство в XVI веке: «А бревна бы и дрова, и доски, и дранку, и щепки, и обрубки досок и бревен, и все разложить в стороне, где удобно, не на дороге; доски же и бревна, и дранку – на подставках, да если еще под крышей, то это и лучше, чтобы в сухости не зацвело и не подмокло. Если дрова и щепки сухие, тогда хорошо горят – служке только прийти, и взять, и снести, все хорошо, не измазано, да и сам не увалялся». Расколотые на поленья дрова называли раньше швырковыми. Каждое такое полено можно взять одной рукой и швырнуть, словно биту при игре в русские городки. Швыряние – это древнейший способ транспортировки поленьев от места, где их заготавливали до поленницы, в которой их хранят. Если поленница устраивалась на расстоянии одного швырка, то с работой может справиться даже один человек. К месту будущей поленницы постепенно швыряют полено за поленом, когда же образуется достаточно большая куча, поленья из нее укладывав в поленницу. Если работают вдвоем, то один швыряет поленья, а другой их ловит и сразу же закидывает в поленницу. Когда же предполагаемая поленница находится на расстоянии двух швырков, в цепочку становятся три человека. Таким же способом грузят швырковые дрова на телеги, если возникает необходимость их перевезти.
Бывало, ребятишки, помогавшие взрослым, в перерывах между работой устраивали своеобразные соревнования. Поставят полено на попа на расстоянии швырка и стараются сбить его по очереди другим поленом. Усложняя задачу, нередко вместо одного полена ставили три-четыре, складывая их крестиком, шалашиком или колодцем. Не эти ли детские забавы, за которые порой попадало от взрослых, дали начало народной русской игре – городкам.
Источник: «Русская печь», Москва, 2002 г., www.ochag.info
Автор: Геннадий Федотов
